А.А. ФЕДОТОВА

Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Генетик, эволюционист и селекционер Н.И. Вавилов находился в центре научных и политических дебатов в самый бурный период советской истории, а влияние его фигуры сказывается и много десятилетий после его смерти. На основе архивных документов и опубликованных работ проанализированы юбилеи Н.И. Вавилова разных лет (1957–2012) в связи с отношением к Т.Д. Лысенко и лысенкоизму, а также в целом к давлению государственной идеологии на науку. В сталинское время даже попытка упоминания имени Н.И. Вавилова в печати была рискованной. Вскоре после смерти Сталина коллеги добились реабилитации Вавилова, научные общества и институты отмечали юбилеи учёного, однако в печати обстоятельства гибели Вавилова замалчивались как в хрущёвское, так и в брежневское время. Открытое обсуждение гибели Вавилова в научной и широкой печати началось только в перестроечный 1987 г., благодаря чему Вавилов стал хорошо известен общественности не только как великий учёный, но и как жертва сталинского режима. В последние годы, вероятно в связи с усилившим административным давлением на науку и новым всплеском лысенкоистких настроений, лишь немногие учёные говорили о противостоянии Вавилова и Лысенко.

Ключевые слова: Н.И. Вавилов, юбилеи, идеология, лысенкоизм.

Nikolai Vavilov’s Memory under Changing Political Contexts

ANASTASIA A. FEDOTOVA

St. Petersburg Branch of the Institute for the History of Science and Technology named after S.I. Vavilov, Russian Academy of Sciences, St. Petersburg, Russia; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Russian plant breeder and geneticist Nikolai Vavilov was at the center of science and politics during the most tumultuous period in Soviet history and his impact continued long after his death. His memory was celebrated in a series of jubilees (1957–2012) following the downfall of Trofim Lysenko. This paper anasise them in more broad context to ideological pressure of the State upon the science. The first posthumous jubilee officially celebrated by Russian biologists was his 75-year anniversary in 1962. Vavilov’s surviving colleagues used this date to rehabilitate the scientist’s reputation after being purged by Lysenko and his followers. For several years following this jubilee the name of Vavilov became a flag for fighters against Lysenkoism. However, during the Brezhnev era all discussion of Lysenkoism, as well as other crimes of Stalinism, was avoided. The 100-year anniversary was in the perestroika years and Vavilov was celebrated not only as a great scientist but also as fighter against Stalin’s regime. Again biologists used the memory of Vavilov against those Lysenkoists who in the “stagnation” years of Brezhnev gained power in agricultural research institutions. Finally, the 125-year anniversary in 2012 was celebrated among Russian biologists and plant breeders quite widely. However, because of increased administrative burden in the agricultural sciences only a few researchers spoke of Lysenkoism. The most active defenders of Vavilov and prosecutors of Lysenkoism were historians of science. A number of journalists have been eager to reconsider Lysenko as a precursor of some modern concepts in science (such as prions, for example), which, as an agronomist who was entirely uneducated about molecular biology, he could not have imagined.

Keywords: Nikolai Vavilov, posthumous jubilee, ideology, Lysenkoism.

Скачать полный текст.

WILLIAM DEJONG-LAMBERT

Columbia University, City University of New York; New York, USA; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

This article applies U.S. anthropologist Katherine Verdery’s analysis of the animation of the dead in East European politics, to a historical study of Lysenkoism. Verdery convincingly described the use of those who have passed away to influence current events, and the interpretation of history, in Eastern Europe. Verdery focused on the practices of commemoration and reburial. While these are important topics within the Lysenko controversy, biology — as the study of life — also invites us to consider Verdery’s framework in scientific terms as well. I describe three instances in the history of Lysenkoism, where the dead were enlisted for political use. I use the term “politics,” as Verdery does, to refer to behavior intended to make policy, justify action, claim authority, and manipulate meaning and context. My first example — the tragic suicide of Viennese Zoologist Paul Kammerer — may be interpreted as a precursor to the Lysenko controversy. The second — an essay published by Polish architect Szymon Syrkus in a 1948 issue of Architektura (Architecture) — is an example of when the dead were used in support of Lysenko. The third — the entry on Lamarck by University of Pennsylvania botanist Conway Zirkle, in the 1961 Encyclopedia Britannica — shows an instance where a deceased individual was used against him. I am interested not only in how those no longer around to speak for themselves were used to achieve a goal, vis-à-vis Lysenko, but the motivations of those involved. I also explore how notions of life, death and rebirth — so deeply embedded in the Lysenko controversy — may be reimagined accordingly, and inform our understanding of what the word “Lysenkoism” means.

Key words: Lysenkoism, Michurinist biology, Katherine Verdery, science of life, the dead scientists.

Использование мертвых в науках о жизни: танатология лысенкоизма

ВИЛЬЯМ ДЕ ЙОН-ЛАМБЕР

Колумбийский университет, Университет г. Нью-Йорка, США; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Статья посвящена анализу лысенкоизма как явления научной, общественной и политической жизни эпохи холодной войны. Автор предлагает взглянуть на изучаемое явление под новым, достаточно необычным углом зрения. Опираясь на работы известного американского антрополога, специалиста по Центральной и Восточной Европе Кэтрин Вердери, автор ставит вопрос о том, какую роль играли имена и творческое наследие ушедших из жизни ученых и деятелей культуры в утверждении лысенкоизма в науке, а социалистического реализма — в искусстве конца 1940-х — начала 1950-х гг. в странах советского блока, а также в параллельном процессе превращения лысенкоизма в синоним лженауки на Западе в эти же годы. Как полагает автор, сами понятия жизни и смерти, разложения и возрождения, наследственной передачи не только биологических, но и социальных признаков, культурной традиции, проблема смены поколений в науке и политике играли ключевую роль в борьбе противников и сторонников Т. Лысенко. Поэтому углубленный анализ использования этих понятий может существенно продвинуть наше понимание лысенкоизма в целом. С этой целью автор анализирует три эпизода из истории противостояния лысенкоистов и антилысенкоистов.

Скачать полный текст статьи.

Б.И. БАРАБАНЩИКОВ

Казанский (Приволжский) федеральный университет, Казань, Россия; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

А.И. ЕРМОЛАЕВ

Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

С 1948 г. в Казанском государственном университете, как и в других вузах страны, становится привычным непомерное возвеличивание имен И.В. Мичурина и Т.Д. Лысенко. Одновременно прошли кампании шельмования и увольнения ряда сотрудников биологического факультета, чья научная деятельность так или иначе касалась вопросов наследственности. В первую очередь это Н.А. Ливанов, потерявший в 1948 г. место заведующего кафедрой зоологии беспозвоночных. Кроме того, в ответ на решения ВАСХНИЛ в КГУ была образована кафедра генетики и дарвинизма, через 4 года превратившаяся в генетический кабинет. Активная деятельность этого кабинета и перевод этой деятельности в новое русло стали возможными только после прекращения монополии лысенковского направления в биологии.

Kazan University during Lysenkoism Period

BORIS I. BARABANSCHIKOV*, ANDREY I. ERMOLAJEV**

* Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

**Institute for the History of Science and Technology named after Sergey I. Vavilov, St. Petersburg Branch, Russian Academy of Sciences, Saint- Petersburg, Russia; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Since 1948, the exorbitant exaltation of I.V. Mitchurin and T.D. Lysenko became a customary event in Kazan State University (KSU) as well as in other universities of our country. Simultaneously, there were the campaigns of defamation and ejection of a range of the researchers from the Biological Faculty whose scientific activities were anyway linked with the issues of heredity. Primarily, a famous zoologist Prof. N.A. Livanov was affected. He was laid off the positions of a Head of the Invertebrate Zoology Department of KSU and a Director of the Institute of Biology, Kazan Branch of the Academy of Sciences of the USSR. As a response to the decision of the August session of VASKhNIL of 1948, a Department of Genetics and Darwinism was formed in KSU. It was practically understaffed, and was transformed to Genetic Cabinet 4 years later. The active practice of this Cabinet and its realignment to a new direction became possible only after stopping the Lysenko’s monopoly in biology. Department of Genetics of KSU was organized in 1976, and the training of geneticists was started since that time.

Key words: Kazan University, Department of Genetics and Darwinism of KSU, N.A. Livanov, Z.I. Zabusova, M.G. Stekol’schikov, M.I. Volkova, Lysenkoism.

Скачать полный текст статьи.

PIOTR KÖHLER

The Jagiellonian University, Kraków, Poland; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

The main reason for the emergence of Lysenkoism in Polish science was linked to Polish dependence on the Soviet Union. Not only was Lysenkoism implemented by virtue of administrative pressure, but it was also propagated at several conferences (i.e. Warsaw 1949, Kuźnice 1950/51, Dziwnów 1952, Kortowo 1953 and 1955). Nevertheless, only a few botanists published works on Lysenkoism, out of whom, few in number made significant scientific achievements prior to that period. Among the Lysenkoist publications, summaries of the papers delivered at successive conferences, as well as reprints of the Soviet works, constituted the majority. Additionally, the publications popularizing the principles of Lysenkoism and its achievements (grounded on the Soviet publications) formed a large group. There was a relatively insignificant number of works that reported the results of the studies conducted on the basis of the theory of Lysenko. Polish botanists adopted a diff erent stance towards Lysenkoism, the vast majority of whom dealt with areas of research that did not require direct references to the “new biology”. In Polish botany, Lysenkoism was a thoroughly marginal phenomenon.

Ботаника и лысенкоизм в Польше

ПЁТР КЁЛЕР

Ягеллонский университет, Краков, Польша; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Возникновение лысенкоизма в Польше было главным образом связано с зависимостью Польши от Советского Союза. Лысенкоизм не только насаждался сверху административными мерами, но и пропагандировался на различных конференициях (Варшава, 1949 г.; Кузница, 1950–1951 гг.; Дивнов, 1952 г.; Кортово, 1953 и 1955 гг.). Тем не менее, опубликовали работы по лысенкоизму лишь немногие ботаники из тех, кто уже раньше сделал значительную научную карьеру. Среди публикаций по лысенкоизму подавляющее большинство составляли тезисы докладов, сделанных на различных конференциях, равно как и перепечатки советских работ. Кроме того, было много работ, популяризировавших лысенкоизм и его достижения (основанных на советских источниках). И сравнительно немного было научных трудов, излагавших результаты исследований, проведенных на основании теории Лысенко. Польские ботаники заняли позицию, противоположную лысенкоизму, так как подавляющее большинство их проводили исследования в таких сферах, где не требовалось обращения к «новой биологии». В польской ботанике лысенкоизм был исключительно маргинальным явлением.

Скачать полный текст статьи.